— Уверена, что он хочет, чтобы я пока оставалась во дворце. Но, думаю, ты тоже нужна ему здесь.

— Я догадываюсь, — кивнула она.

— Вы с ним уже целовались? — не удержалась я.

Она застенчиво улыбнулась:

— Нет, но, думаю, он поцеловал бы меня, если бы я не попросила его не делать этого. В нашей семье существует что-то вроде традиции не целоваться до обручения. Иногда влюбленные устраивают вечеринку, на которой объявляют о дате свадьбы, и тогда первый поцелуй происходит у всех на глазах. Я тоже так хочу.

— Но он пытался?

— Нет, я рассказала ему об этом еще до того, как мы зашли в своих отношениях настолько далеко. Но он часто целует мне руки, и в щеку тоже, бывает. Это так мило, — разоткровенничалась она. — (Я кивнула, глядя себе под ноги.) — Погоди, — поколебавшись, спросила она. — А вы с ним разве целовались?

Меня очень тянуло похвастаться, что я была первой девушкой, с которой он целовался. Что когда мы целовались, время словно останавливалось.

— Вроде того. Это сложно объяснить, — уклонилась я от прямого ответа.

— Нет, не сложно, — поморщилась она. — Да или нет?

— В двух словах не скажешь.

— Америка, если ты не будешь честной, это просто пустая трата времени. Я предложила тебе откровенность в обмен на откровенность. Думала, для нас обеих лучше, если мы будем в дружеских отношениях.

Я стояла, ломая руки, и пыталась найти слова, чтобы объяснить ей. И дело было не в том, что Крисс мне не нравилась. Если меня отправят домой, я желала бы видеть победительницей именно ее.

— Крисс, я действительно хочу, чтобы мы с тобой были друзьями. Вообще-то, я думала, что мы и так друзья.

— И я тоже, — произнесла она негромко.

— Просто мне трудно говорить о таких личных вещах. И хотя я благодарна тебе за честность, я не уверена, что хочу все знать. Даже если сама об этом спросила, — добавила я быстро, увидев, как шевельнулись ее губы. — Я и так в курсе, что он испытывает к тебе какие-то чувства. Я это вижу. Думаю, сейчас такой момент, когда неопределенность лучше определенности.

— Я уважаю твою позицию, — улыбнулась Крисс. — Но могу я просить тебя об одной услуге?

— Конечно, если это будет в моих силах.

Она закусила губу и отвела взгляд. Когда же вновь посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы.

— Если ты будешь уверена, что я ему не нужна, скажешь мне, ладно? Не знаю, как ты, но я люблю его. И мне хотелось бы ясности в таких вещах. Если, конечно, ты будешь в этом уверена.

Она его любит. И не побоялась произнести это вслух. Крисс любит Максона.

— Если он когда-нибудь прямо скажет мне об этом, я тебе передам.

Она кивнула:

— Может, мы могли бы дать еще одно обещание? Не вставлять друг другу специально палки в колеса? Я не хочу такой победы, и, думаю, ты тоже не хочешь?

— Я ведь не Селеста, — ответила я с отвращением, и она рассмеялась. — Обещаю играть честно.

— Ну и хорошо.

Она промокнула глаза и оправила платье. Мне немедленно представилось, как величественно она выглядела бы с короной на голове.

— Мне нужно идти, — солгала я. — Спасибо, что поговорила со мной.

— Спасибо, что согласилась прийти. Прости, если я была чересчур назойлива.

— Все в порядке. Увидимся позже.

— Ладно.

Я развернулась и так быстро, как только было можно, чтобы не показаться грубой, зашагала во дворец. Очутившись внутри, я перешла на бег и взлетела по лестнице на второй этаж. Сейчас мне больше всего хотелось от всех спрятаться.

По дороге к комнате я заметила на полу лист бумаги. Видеть это во дворце, где обыкновенно царил идеальный порядок, было странно. Да и лежал он в углу коридора, ведущего к моей спальне, так что я предположила, что он мог предназначаться для меня, поэтому подняла и прочитала.

Еще одно нападение повстанцев произошло сегодня утром, на этот раз в Паломе. По сведениям на настоящий момент, триста с лишним человек убиты, не менее сотни ранены. Как и прежде, основным требованием нападавших остается прекращение Отбора, которое нацелено на пресечение королевского рода. Необходим совет, как реагировать на эти требования.

Я похолодела. Потом еще раз осмотрела листок с обеих сторон в поисках даты. Еще одно нападение сегодня утром? Даже если этой информации несколько дней, это уже по меньшей мере второе нападение. И основным требованием было прекращение Отбора, как и прежде. Неужели именно ради этого и были совершены все предыдущие нападения? Неужели они пытались избавиться от нас? И если так, преследуют ли эту цель как южане, так и северяне?

И что теперь делать! Это донесение не предназначалось для моих глаз, так что обсудить его ни с кем нельзя. Но вопрос заключался в том, дошла ли уже эта информация до тех, кому предназначалась? Я решила, что разумнее всего будет положить листок обратно на пол. На деюсь, кто-нибудь из стражи найдет его и доставит по назначению.

Я утешала себя тем, что, по крайней мере, кто-то отвечал на все эти донесения.

Глава 24

В последующие два дня я ела исключительно у себя в комнате, благодаря чему удавалось избегать Крисс до вечера среды. Я надеялась, что к тому времени чувство неловкости пройдет, но сильно ошибалась. За ужином мы обменялись спокойными улыбками, но я не смогла заставить себя заговорить с ней. Я почти жалела, что не села в противоположном конце зала, между Селестой и Элизой. Почти. Когда должны были уже подавать десерт, в зал на всех парах влетела Сильвия, насколько это позволяли ей туфли на высоком каблуке. Наспех сделав реверанс, она поспешила к королеве и что-то прошептала ей на ухо.

Королева ахнула, и они с Сильвией выбежали из зала, оставив нас в одиночестве.

Мы были приучены не повышать голоса, но тут просто ничего не могли с собой поделать.

— Кто-нибудь знает, в чем дело? — спросила Селеста, встревоженная сверх обыкновения.

— Думаете, они ранены? — подала голос Элиза.

— Ох, только не это, — выдохнула Крисс и уткнулась лбом в столешницу.

— Крисс, все в порядке. Возьми пирога, — предложила Натали.

Я онемела, страшась даже подумать о том, что все это могло значить.

— А вдруг их взяли в плен? — вслух высказала свою тревогу Крисс.

— Не думаю, чтобы новоазиаты стали это делать, — сказала Элиза, хотя я видела, что она тоже встревожена.

Впрочем, я не была уверена, беспокоилась ли она исключительно за безопасность Максона или потому, что любое проявление враждебности со стороны людей, с которыми она была связана, могло лишить ее шансов на победу.

— А вдруг их самолет упал? — негромко спросила Селеста.

Она вскинула голову, и я с изумлением отметила, что в ее взгляде читается неприкрытый страх. Этого оказалось достаточно, чтобы мы все умолкли.

А вдруг Максона нет в живых?

Вернулась королева Эмберли с Сильвией, и мы все, как по команде, с надеждой посмотрели на королеву. К нашему безмерному облегчению, она сияла.

— Хорошие новости, девушки. Король с принцем сегодня вечером возвращаются домой! — объявила она.

Натали захлопала в ладоши, а мы с Крисс одновременно откинулись на спинки кресел. Я и не подозревала, в каком напряжении находилась эти несколько минут.

— Поскольку последние дни выдались довольно-таки сложными, мы решили не устраивать пышных празднеств, — подала голос Сильвия. — В зависимости от того, во сколько они вылетят из Новой Азии, мы можем их вообще сегодня не увидеть.

— Сильвия, спасибо, — нетерпеливо произнесла королева. В самом деле, кого это волновало? — Прошу прощения, девушки, но мне нужно доделать кое-какие дела. Наслаждайтесь десертом, и приятного всем вечера, — пожелала она и, развернувшись, поспешила прочь.

Спустя несколько секунд Крисс последовала ее примеру. Наверное, побежала делать для Максона приветственную открытку. Я быстро покончила с десертом и отправилась к себе в комнату. Когда шла по коридору, заметила промелькнувшие светлые волосы под белым чепцом и развевающиеся черные юбки служанки. Она бежала к дальней лестнице. Это оказалась Люси, и, кажется, она плакала. Девушка явно очень старалась проскользнуть незамеченной, так что я решила ее не окликать. Завернув за угол, увидела, что дверь в мою комнату распахнута настежь. Энн с Мэри яростно о чем-то спорили, и я отлично различала каждое слово.